Памяць павінна быць дзейснай. Да векавога юбілею Уладзіміра Зіноўевіча Кашуткіна, ганаровага грамадзяніна г.Смаленска і Зэльвенскага раёна (1 частка)

1 студзеня 2024 года споўнілася б 100 гадоў з дня нараджэння ўдзельніка Вялікай Айчыннай вайны Уладзіміра Зіноўевіча Кашуткіна. Зусім нямнога не дажыў ён да свайго юбілею: памёр у 2022 годзе. Значны і доб-ры след пакінуў ветэран у гісторыі нашага раёна. Прыехаў ён з сям’ёй у Зэльву 75 год таму назад. Працаваў з поўнай аддачай сіл і энергіі ў райспажыўсаюзе, калгасе імя Леніна, ДЭУ, міжраённай фабрыцы.

Шмат добрага чула я пра Уладзіміра Зіноўевіча яшчэ ў дзяцінстве, а вось пазнаёмілася толькі ў 2009-м годзе, калі ад рэдакцыі атрымала заданне напісаць пра ветэрана. Мы шмат размаўлялі, разглядвалі фотаальбомы, дзяліліся ўражаннямі ад прачытаных кніг – у асноўным аб Вялікай Айчыннай вайне. Пасля з’яўлення ў газеце матэрыяла “Сібірак з беларускімі каранямі” Уладзімір Зіноўевіч падзякаваў мне і пачаў зрэдку прасіць аб дапамозе ў апрацоўцы яго ўспамінаў. А пісаў ён шмат: і ў любімую “Савецкую Беларусь”, і ў Маскву, дзе рыхтавалася кніга ўспамінаў ветэранаў, і проста памяткі да сваіх нашчадкаў.

Таму не дзіўна, што ў гадавіну смерці бацькі дачка ветэрана, яго анёл-ахоўнік у апошнія гадоў дваццаць яго жыцця, Галіна Уладзіміраўна папрасіла дапамогі ў разборы архіва. Папак з рознымі матэрыяламі вельмі шмат. Думаю, што там адшукаем нямала звестак пра ўсе перыяды жыцця ветэрана. Пакуль знойдзена тое, што найбольш яе хвалявала, – падзеі Вялікай Айчыннай вайны, удзел ветэрана ў Вяземска-Ржэўскай аперацыі, вызваленне Смаленска, пасляваенныя сустрэчы з баявымі сябрамі ў Маскве і Смаленску. Уладзімір Зіноўевіч не толькі на сваю памяць спадзяваўся, апісваючы баі: ён рабіў шмат выпісак з кніг удзельнікаў тых падзей (Праўда, не заўсёды называў крыніцу). Мне трэба было “разложить по полочкам” усе знойдзеныя матэрыялы, каб атрымаўся паслядоўны аповед аб удзеле маладога сібірака ў незабыўных франтавых буднях.

Владимир Кашуткин

Подготовка к жестокой битве
Асиновское военное училище

В августе 1942 года я работал в Абакане Красноярского края. Родители жили в г.Черногорске. Туда и пришла повестка на мое имя. Родители привезли ее мне. На фронте уже воевали мои старшие братья и муж сестры. Об их судьбе родители ничего не знали. Можно только представить, с каким чувством приехали отец с матерью провожать еще одного солдата. Простились мы на сборном пункте г.Абакана. Меня отправили на учебу в Асиновское военно-пехотное училище, в котором готовили будущих командиров взводов и рот. Наше училище было организовано в 1942 году по приказу генерального штаба Обороны СССР на базе лагеря политических заключенных с большим сроком наказания. Лагерь был создан за 10-15 лет до войны в болотистой тайге – вечной сырости, где господствовали комары. Это километров за 100 на север по реке Чулым.

Перед прибытием первых курсантов в январе 1942 г. заключенных вывезли в другой лагерь. Это еще севернее устья Чулыма, недалеко от места впадения в Обь. Я попал во второй набор, курсантов готовили по ускоренной, сокращенной программе. Нашим командиром был старший лейтенант Пузанов, очень интеллигентный и образованный человек. Он стал примером для нас, образцом дисциплины и культуры.Наша рота всегда отличалась успехами в ученье, примером в дисциплине. Кроме учебы, мы занимались хозяйственными и строительными делами. Оборудовали объекты, необходимые для жизнедеятельности училища (учебные корпуса, склады, помещения для штабов, пищеблок, культучреждение и др.)

Приводили в порядок территорию. В условленные дни и часы роты или взводы шли в близлежащий березняк и разрезали их на чурки длиной примерно в один метр. На плечах несли их на свою территорию и забивали в землю, тем самым создавали дополнительную площадь для построек. В результате всей этой работы образовалось устойчивое покрытие всей территории училища и всех связующих ходов.Количество курсантов примерно равнялось необходимому количеству солдат для стрелкового полка со всеми вспомогательными службами согласно штатному расписанию.

По соседству с нашим Асиновским училищем в г.Томске в это время находилось эвакуированное из Украины Белоцерковское военно-пехотное училище.Военное положение в конце 1942-начале 1943 гг. потребовало срочной отправки курсантов на фонт. В один из дней февраля нас подняли по тревоге.

“Отличник учебы, активно участвует в общественной жизни, пользуется большим авторитетом у курсантов и офицеров роты. Назначен на должность помощника командира взвода” (из служебной характеристики курсанта Кашуткина).

Путь из Сибири до фронта

Нас погрузили в двухосные вагоны (в народе их называли телячьими), и начался путь

на фронт. Первой железнодорожной станцией на длинном пути был Новосибирск. Ехали почти без остановок, только на крупных станциях пополняли неприкосновенные запасы (НЗ) да набирали кипятка. В вагонах мы оборудовали 2-ярусные нары, установили печи-буржуйки, возле которых круглосуточно дежурили, сменяя друг друга, курсанты. В одном вагоне, как правило, размещался один взвод.

Однажды ночью наш вагон был напуган непредвиденным происшествием. Накануне выдали сухой горох, и мы, чтобы размочить его, залили водой в стеклянных флягах. Вот ночью горох и рванул…

Приближались к Москве. Эшелон шел очень медленно, курсанты жадно смотрели со специльно открытых вагонов на такую желанную и загадочную столицу. Но не только сибиряки с любопытством глядели вокруг – на них самих с надеждой смотрели москвичи. Старики и дети собрались на вокзале и встречали эшелон из Сибири. Детей и подростков подсаживали на плечи более крепких мужчин, и они писали на вагонах кто мелом, кто краской разные лозунги. Девушки бросали им цветы. Где они раздобыли их в конце февраля – загадка! Старики со слезами на глазах просили: “Сибиряки! Спасите Москву, не дайте идолу надругаться над нами!”

С Москвы с большим трудом мы добрались до Гжатска, часто останавливаясь, чтобы помочь железнодорожникам положить на место рельсы, которые после недавней бомбежки стояли дыбом. А уже с Гжатска до линии фронта – а это где-то 100 км – добирались марш-броском: с полной выкладкой для близкого боя.

В 521-м стрелковом полку нас встретил командир полка Дубровин. Как раз было награждение наиболее отличившихся в боях солдат. Командир был возбужден и приветствовал нас очень горячо: “Вас ждет борьба на главном для нашего полка направлении – Смоленском. А о важности его разрешите сказать образно. Смоленск – это щит перед Москвой. Смоленск – это ключ от Москвы. Смоленск – это и ворота в Москву, и в глубину России…”

Пра тое, што словы камандзіра палка заселі ў памяці маладога афіцэра Кашуткіна назаўсёды, гаворыць выпіска з адной неназванай Уладзімірам Зіноўевічам крыніцы, якая якраз і тычыцца Смаленска. Вось яна.

“В июльский день 1941 года, когда Гитлеру стало известно о вторжении германских войск в Смоленск, он воскликнул: “Можно считать, что Россия на коленях. Падение Москвы – дело дней, и войне конец”.

Пад гэтымі словамі рукой Уладзіміра Зіноўевіча напісана: “верно, источник” –  і асабісты подпіс.

Закончыць першую частку ўспамінаў ветэрана хочацца адным з вершаў, якія я прысвячала ветэрану пры яго жыцці.

Вы ў зямельку штодня ўгрызаліся,
І малілі, каб зберагла,Каб схавала ад ворага лютага,
Каб пажыць хоць крыху дала.Шмат атак варожых адбіта,
Страт вайны да канца не злічыць…Усім загінуўшым з бронзы адліты
Абеліск не адзін стаіць.Гэта памяць людская вечная,
Гэта – наша падзяка тым,Хто дажыць не паспеў час прызначаны
І загінуў зусім маладым.Ну а тым, хто жывым застаўся,
І фашыстаў знішчаў датла, –Наш паклон да зямлі ніжэйшы,
Песні, вершы ў славу вам!

Р.S.: Наступны матэрыял з архіву Кашуткіна будзе прысвечаны бітве за Смаленск.

Яніна ШМАТКО

Интересные и актуальные новости Зельвенского района в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь по ссылке!