Жестко о жестоком

Как-то я наслаждалась теплым сентябрьским вечером, вдыхая рябиново-горький аромат дыма, распространившегося по округе от приусадебных костров. Только в эту пору года можно почувствовать, насколько воздух пропитан трудолюбием и хозяйственностью наших людей. Внезапно мои мысли о неповторимости осени оборвал звук глухого удара и жалобный собачий визг. Обернулась. Приземлившийся после небольшого «полета» пес обиженно заскулил и бросился прочь от стоявших неподалеку мальчишек. По происходящему нетрудно было догадаться, кто и как «учил» собаку «летать»… Человек циничный на мальчишескую жестокость и бровью бы не повел, мол, время сейчас такое – выживает сильнейший. Сентиментальный прохожий, наверняка, проникся бы бедой четвероногого друга. Я же глубоко посочувствовала маленькому бандиту. Это что же должно произойти с человеком, чтобы он решился на издевательство над доверчивым животным? Возможный ответ на этот вопрос я обнаружила случайно. Проходя мимо группы женщин, громко обсуждающих вопросы воспитания. «Нет, вы только подумайте, они мне говорят, что нельзя бить ребенка! – возмущалась одна из родительниц. – А потом удивляются, откуда берутся бездельники и преступники! Ну уж нет, хвостила сына и буду хвостить!». Стоп! Мамы и папы, кто сказал, что метод кнута возведен в ранг панацеи от беспутства? Да, говорят, несчастье – хорошая школа. Может быть. Но счастье – лучший университет. Не имея детей, я, конечно, вряд ли могу рассуждать об эффективных методах воспитания, но… Но я выросла в семье, где насилие не рассматривалось ни в качестве метода наказания, ни в виде некоего стимула для самосовершенствования. Я в принципе не помню, чтобы когда-либо на меня подняли руку. Зато как сейчас вижу, как доила корову у дедушки с бабушкой, полола грядки, ставила консервы. И что, выросла никудышной дочерью? Отнюдь. Наоборот, довольно рано стала самостоятельной, добилась каких-то высот. Я больше чем уверена: с любым ребенком можно договориться. Силой заботы и внимания, а не кулака. Только подумайте, что происходит внутри малыша, постоянно подвергающегося нападкам раздраженных или, что еще хуже, принципиально настроенных родителей. Хорошо, если собственные страдания сделают его более чутким к бедам окружающих, но ведь более вероятен другой вариант – черствость души как способ опять не столкнуться с болью, дать другим почувствовать то же самое. Свою агрессию пресыщенные домашним насилием дети вымещают на тех, кто беззащитен перед ними: слабых сверстниках, младших ребятах, животных, наконец… Еще больше пугает тот факт, что иногда сцены издевательств дети снимают на видео и выкладывают в сеть. Такие ролики пользуются бешеной популярностью, а участники жестоких расправ становятся героями и получают тем самым ложное подтверждение правильности такого поведения… И мы не вправе требовать от детей остановиться, пока сами не перестанем следовать правилу, мол, прав тот, кто сильнее.